**Нелюбимые внучки**
Я стоял на кухне, пока жена Юля жарила котлеты, как вдруг в прихожей зашумели наши дочки, вернувшиеся от бабушки. Сбросив куртки, Вика и Ира хором заявили:
— Больше не поедем к бабушке! Она нас не любит.
Юля замерла, вышла в коридор, глядя на них.
— Почему так решили?
— Всё вкусное доставалось Игорю и Кате, а нам — крохи. Им разрешали шуметь, а нас одёргивали. Когда они уезжали, бабушка набила им карманы конфетами, поцеловала и проводила до автобуса. А нас просто вытолкнула за дверь…
Горло сжало. Моя мать, Мария Васильевна, давно давала понять, кого считает настоящими внуками. Игорь и Катя — дети родной дочери Лены. А наши близняшки — «чужие».
Когда мы с Юлей поженились, отношения с матерью были терпимыми. Не близкие, но и не враждебные. Всё изменилось с рождением детей Лены. Мария Васильевна расцвела — внуки стали смыслом её жизни. Но только «кровные».
Когда у нас родились Вика и Ира, мать сухо бросила:
— Две сразу? Ну вы даёте. Я с одной управиться не могу.
Я ответил, что помощи не просим. С тех пор между нами выросла стена. Юлина мама стала нашей опорой — нянчилась с девочками без упрёков. А Мария Васильевна лишь восхищалась детьми Лены.
Годы шли, но отношение не менялось. Нашим — подарки на Новый год, Лениным — всё и всегда. Мать даже в разговорах не скрывала:
— Настоящие внуки — от дочери. А эти… кто их знает. Записаны на сына — и ладно.
Услышав это, я впервые серьёзно поругался с ней. Недолго — «любимчиков» она выделяла по-прежнему. И дети это чувствовали.
А в тот день девочки рассказали, как бабушка выгнала их из-за «головной боли», отправив через пустырь к дальней остановке — одних, в шесть лет.
— Вы шли сами?! — вырвалось у меня.
— Да… — кивнула Ира. — Там собаки бегали…
Я тут же позвонил матери:
— Ты знала, что отправила их через пустырь?!
— Не драматизируй, — холодно ответила она. — Пора самостоятельными быть.
— Им шесть! Ты бы Лениных детей так отпустила?
— Вот как! Теперь я виновата? Это твоя Юля тебя настраивает?
Разговор оборвался. Я смотрел на жену, а она стиснула зубы.
— Всё, — сказала Юля. — Больше они туда не едут. У них есть бабушка, которая их любит — моя мама. А этой — живите с «родными».
Прошли годы. Девочки выросли. И лишь когда Мария Васильевна заболела и осталась одна, она вдруг вспомнила про Вику и Иру.
Сначала позвонила Игорю — тот отмахнулся: «Я не уборщица». Катя тоже отказалась — «экзамены». Тогда мать набрала меня:
— Пусть твои приедут, помогут.
— Ты их не видела пять лет. Тебе вдруг понадобились? Проси тех, кого любишь, — я бросил трубку.
Потом был звонок Юле:
— Ты обязана приехать, я больна!
— Я никому ничего не должна. У вас есть дочь — к ней и обращайтесь. Мы в отъезде. А дети — у той бабушки, которая их не делит.
Мария Васильевна уставилась на телефон. Неужели всё? Неужели никто не придёт?
Но разве она виновата? Она всегда знала — кто свой, а кто чужой.
**Вывод:** Любовь нельзя делить. Иначе однажды останешься в пустоте, которую сам создал.