Семейная тайна, которую лучше б не знать
Артём шагал по знакомым улицам, неожиданно освободившись от занятий в институте. Преподаватель заболел, и пятничные пары отменили. Решил сделать родителям сюрприз — приехать на день раньше. Лицо расплылось в улыбке при мысли, как мать ахнет, обнимет его и тут же поволокёт на кухню, суя в руки тёплый кусок яблочного пирога с корицей.
Он постучал в дверь — тишина. Странно. В это время Ольга Николаевна обычно уже дома. Достал ключи, но дверь внезапно распахнулась. На пороге — мать, бледная, с растерянными глазами, торопливо поправляющая сбившийся халат.
— Артём?! Ты чего сегодня?.. — голос дрогнул.
— Хотел обрадовать, — он шагнул внутрь, но застыл, как вкопанный.
Из кухни вышел незнакомец. Лет пятидесяти, рубашка наспех застёгнута, прядь волос выбилась из-за уха. Не сосед, не коллега отца — чужой.
— Это… Сергей Викторович, — быстро заговорила мать. — Кран потек, он… помог разобраться.
— Сергей Викторович, — Артём скривился. — А где разводной ключ? Или теперь сантехники работают в рубашках?
Чужак пробормотал что-то о срочном звонке и, избегая взгляда, юркнул в прихожую. Дверь захлопнулась.
Артём медленно повернулся.
— Это что было?
Мать молчала, взгляд в пол. В груди клокотало что-то горячее, колючее.
— Мам… Ты изменяешь папе?
— Не всё так однозначно… — начала она, но он уже не сдерживался.
— Да всё очень однозначно! Отец тебе верит, а ты?!
— Ты забываешься! — голос матери задрожал.
— А ему тоже скажешь «не всё однозначно», когда я расскажу?!
Она опустилась на табурет, будто подкошенная.
— Не надо… Умоляю… Ты же разрушишь всё…
— Я?! — хрипло рассмеялся. — Это ты разбила семью! Отец горбатится, чтоб ты ни в чём не нуждалась, а ты…
— А где он, твой отец?! Вечно в командировках! Я здесь, как в тюрьме, одна!
— Могла бы работать! Хоть в библиотеку устроиться, на курсы пойти! Но ты предпочла сидеть и жаловаться.
— Ты не понимаешь… Я больше не чувствую себя женой. Мы как соседи…
— Тогда разводись! Или боишься, что алименты не хватит?
— Замолчи! — она вскочила, лицо исказилось. — Я отдала тебе лучшие годы! Водила на секции, гладила, готовила! И я люблю его… Это минутная слабость…
Артём схватил куртку.
— Куда?! — мать бросилась за ним.
— На улицу. Не могу дышать этим воздухом.
— Только… Не говори отцу. Клянусь, это больше не повторится…
Он захлопнул дверь. Брёл по району, зашёл в закусочную, пил кофе, давился булочкой. Сначала был уверен — скажет всё. Но чем дольше думал, тем больше сомневался.
Вечером вернулся. Застал мать на кухне.
— Пока промолчу. Но если ещё раз увижу его у нас — расскажу папе.
— Спасибо…
Выходные прошли в тяжёлом молчании. Отец смеялся над анекдотами по телевизору, а Артём не мог смотреть матери в глаза. Стал реже бывать дома. Больше не чувствовал того тепла, что было раньше.
Через две недели забыл у родителей кроссовки. Зашёл за ними — и у подъезда увидел его. Сергея Викторовича. Последняя надежда рухнула.
— Он здесь был, — бросил матери.
— Мы просто поговорили…
— Значит, соврала мне.
На следующий день Артём приехал в офис к отцу.
— Пап… Надо поговорить. Мама тебе изменяет.
Николай Ильич резко побледнел.
— Ты уверен?..
— Сам видел. Ждал, что она одумается… Прости.
Отец долго стоял у окна, курил, не говоря ни слова. А вечером собрал чемодан и ушёл. Мать рыдала в подушку, звонила ему — он не брал трубку.
Снял квартиру, начал пить. Мать закрылась в комнате, перестала краситься, редко ела.
Артём знал — правда важнее лжи. Но почему же теперь так больно? Может, не стоило разрушать этот хрупкий мир? Может, иногда ложь — единственное, что удерживает людей от пропасти?
Эти вопросы не давали ему спать ещё долгие месяцы…