Трещина в семейной лжи
Татьяна нарезала овощи на салат, когда с грохотом захлопнулась входная дверь. В квартиру в Сочи, пропитанную запахом моря и свежего бриза, зашёл её сын Артём. Лицо у него было мрачнее тучи перед грозой. Татьяна отложила нож, вытерла руки о передник и тревожно посмотрела на него.
— Сынок, что случилось? Почему такой хмурый? — спросила она, пытаясь поймать его взгляд.
— Мам, нам нужно поговорить, — тихо, но твёрдо произнёс Артём.
— Что-то случилось? — голос её дрогнул. — Поссорился с кем-то?
— Нет, мам, ни с кем не ссорился, — сжал он кулаки. — Я видел папу.
— Где? — удивилась Татьяна. — Он же в командировке, приедет только к ужину.
— Мам, его там нет! — почти крикнул Артём, голос дрожал. Он достал телефон, включил видео и повернул экран к матери.
Татьяна взглянула — и мир рухнул у неё под ногами.
— Артём, шевелись! Чего завис? — крикнул дружок в синей майке, уже почти у выхода из парка.
— Сань, идите без меня, я догоню, — бросил Артём, не отрывая взгляда от детской площадки.
Друзья переглянулись, но спорить не стали и ушли. Артём остался, спрятавшись за дубом. Он не верил своим глазам. Отец, который яколько куда-то уехал по работе, спокойно гулял в парке. На руках он кружил малышку лет четырёх, а та звонко хохотала:
— Папочка, хватит!
Артём застыл, словно в дурном сне. Мысли путались, сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу. Его отец — человек, на которого он равнялся, — стоял здесь с чужой девочкой, которая называла его папой. Руки сами потянулись к телефону, начал снимать. Пальцы дрожали, видео вышло дрожащим.
Позвонил отцу. Тот, отойдя от ребёнка, ответил с обычной лёгкостью:
— Артёмка, что скажешь?
— Пап, ты где? — стараясь казаться спокойным, спросил сын.
— В командировке, сынок. Скоро выезжаем, к вечеру буду. Гостинцы привёз.
— Понятно, — сквозь зубы процедил Артём.
— Что-то случилось? — голос отца стал тревожным.
Артём молчал. Хотелось закричать: «Ты предатель!» — броситься к нему, схватить за рукав, потребовать объяснений. Но ноги словно вросли в землю.
— Да ничего… Ладно, до вечера, — пробормотал он и отключился.
Из-за дерева наблюдал, как отец берёт девочку за руку, ведёт к киоску с мороженым. Она выбрала эскимо, они скрылись за поворотом.
— А мне всегда покупал пломбир, — прошептал Артём, вспоминая детство.
Телефон снова зазвонил — Санька.
— Артём, ты где? Без тебя скучно!
— Да дела… Мама звонила, помочь надо. Завтра увидимся, — соврал он.
Повернул к набережной. Сочи, его тёплый бриз и шум волн всегда успокаивали. Обычно он здесь думал о школе, о новых кроссовках, которые родители называли «слишком дорогими», иногда — о деде, которого не стало три года назад.
Но сегодня мысли были другие. Он столкнулся с чем-то, что не укладывалось в голове.
Дома встретила Татьяна:
— Артём, что-то случилось? Ты какой-то не свой.
— Мам… Я видел папу, — выдохнул он.
— Где? — она замерла. — Он же в отъезде…
— Он в парке был! С девочкой! Она его папой звала! — голос Артёма сорвался.
— Сынок, ты, наверное, ошибся… — руки её дрожали, но она пыталась улыбаться.
— Вот, смотри! — он ткнул в экран.
Татьяна посмотрела — и лицо её стало белым, как мел.
— Артём… — она схватила его за руку. — Никому не говори.
— Но он…
— Я знаю, — шёпотом призналась она, и слёзы покатились по щекам.
Артём отпрянул:
— Ты ЗНАЛА?!
— Да… про неё, про девочку… Ей скоро пять.
— Как ты можешь…
— Я люблю его, — она сжала его руку. — И он меня любит. Мы — семья. Пожалуйста, молчи.
Артём ушёл в комнату, чувствуя, как почва уходит из-под ног.
Позже вернулся отец, шумный, весёлый, с подарками. Татьяна встретила его, как всегда — смеялась, принимала цветы.
— Артём, а это тебе, — отец протянул коробку — те самые кроссовки.
Ночью Артём не спал, глядя в потолок. Всё, во что он верил, оказалось ложью. В тот момент он твёрдо решил: станет лётчиком и уедет подальше.
Прошло три года. Родители жили, как будто ничего не случилось. Может, им и правда было хорошо, но Артём этого не понимал. Он поступил в лётное училище в другом городе. Домой почти не приезжал — не мог простить их обмана. Он хотел честности, а в этом доме её не было.