Если бы Лиза знала, во что превратится её беременность, она сто раз подумала бы, прежде чем поверить в безоблачное материнство. Конечно, она обожала свою кроху. Но то, что случилось после известия о ребёнке, стало настоящим испытанием. И виной всему была она — свекровь.
До беременности их отношения были сносными. Не дружба, но и не вражда. Обычное вежливое общение на расстоянии. Но стоило свекрови — Галине Викторовне — услышать: “У нас будет малыш”, как её будто подменили. Она буквально поселилась рядом. То с пирогом, то с советами, то с каталогами колясок, то с нотациями про прикорм и распорядок дня.
Лиза терпела как могла. Улыбалась, когда хотелось кричать. Муж, Антон, не понимал. “Она же заботится”, — твердил он, — “От души. Рада, что станет бабушкой”. Лиза пыталась объяснить, что та лезет во всё — в её анализы, меню, даже в шкаф с вещами. И уже сама выбирает роддом и няню. Но Антон отмахивался: “Гормоны, пройдёт”.
Предел наступил, когда Галина Викторовна насильно тащила Лизу на УЗИ, заявляя врачу: “У нас в роду только богатыри, девочек не бывает”. Или когда купила обои в детскую без спроса и поклеила вместо выбранных — “эти светлее, ребёнку полезнее”.
Лиза молчала. Не хотела ссор. Надеялась, что после родов свекровь остынет. Но ошиблась. После выписки стало только хуже.
Роды прошли хорошо. Мальчик родился крепким. Лиза лежала в палате, счастливая, когда раздался звонок. Галина Викторовна говорила жёстко, не давая возразить:
“Лизонька, ты же понимаешь, одна ты не управишься. Антон на вахте. Я вас жду. Всё подготовила: кроватка, пелёнки, игрушки. Приезжай ко мне”.
Лиза вежливо, но твёрдо отказалась. Её мама, Татьяна Ивановна, уже готова была помочь. Да и дома — родные стены, детская, уют. Лиза не хотела скандала, но и переезжать не собиралась. Поблагодарила за заботу, но дала понять — решение окончательное.
Тут свекровь взбесилась. Крики, угрозы, обвинения. Лиза бросила трубку. Но даже представить не могла, что найдёт дома.
Когда они вернулись из роддома, Лиза окаменела на пороге. Детская была пуста. Не было ни кроватки, ни комода, ни коробки с подгузниками, ни даже распашонок. Первая мысль — кража. Но техника, украшения — всё на месте.
Правду рассказала соседка, шёпотом:
“Ваша свекровь вчера всё вывезла. Говорила, вы к ней переезжаете. Грузила вещи целый день”.
Лиза не верила ушам. Эта женщина всерьёз считала, что её слово — закон. Она забрала всё, что считала “для внука”, обустроила детскую у себя и даже не подумала, что у матери есть право голоса.
Теперь Лиза сидит дома, с младенцем на руках, среди пустых стен, и не знает, что делать. Ждёт мужа с вахты. Он вернётся через неделю. Но встанет ли на её сторону? Или снова оправдает мать?
“Боюсь, он скажет: ‘Она же из любви’. А у меня больше нет сил терпеть. Что страшнее — жить со свекровью-тираном или с мужем, который всегда будет слушать её, а не меня?”
Никто не должен встречать материнство со слезами и страхом. Но иногда именно так начинается настоящая битва — за себя, за ребёнка, за право жить так, как хочешь.
**Жизнь учит: нельзя позволять другим решать за тебя, даже если они называют это любовью.**