Знаешь, вот накипело. Почему все считают, что раз я на пенсии, я должна нянчиться с внуками? Бабушка — не бесплатная няня, у неё своя жизнь!
Смотрю на недовольное лицо дочери и думаю: разве в мои годы мне нельзя быть счастливой? Да, я на пенсии, но это не значит, что я обязана бросать свою жизнь ради чужих детей, даже если они мои внуки.
— Мам, можно мы с детьми у тебя поживём? — канючит Алина, развалившись на моём диване в моей уютной московской квартире. Лицо у неё кислое, будто уксус хлебнула.
Я даже не оборачиваюсь, продолжаю наносить крем перед зеркалом.
— И с чего это вдруг? — спрашиваю. — У тебя муж, своя квартира. Детей сама рожала, значит, должна была понимать, на что идёшь.
— Я устала, мне невмоготу! Хочу выспаться, отдохнуть! Ты же на пенсии — сидишь без дела! — ноет она.
— А ты в декрете! — наконец поворачиваюсь и смотрю на неё холодно. — Почему ты решила, что моя пенсия автоматически означает твою свободу?
— Это же твои внуки! — взрывается Алина.
— Это, в первую очередь, твои дети! Твои и Дмитрия! — уже теряю терпение. — Иди домой. Муж скоро с работы, а у тебя, наверное, даже ужина нет.
— Я его почти не вижу! — Алина начинает кричать. — Он с двух работ приползает и сразу спать! Всё на мне — дети, уборка, готовка! Он бы справился неделю без меня, а я бы у тебя отдохнула, поспала, не парилась. Ты бы посидела с внуками!
— Тебе такси вызвать, дорогая? — спрашиваю равнодушно. — Дети накормлены, их только уложить, а мужу приготовь что-то нормальное.
— Да пошла ты! — Алина фыркает, хватает детей и собирает вещи. — Все бабушки внуков нянчат, а эта в 60 лет о свиданиях думает! Позор!
Я взрываюсь.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! — мой крик пугает малышей. Быстро успокаиваю их и перехожу на шёпот: — Я тебя и Максима одна растила! Отец ваш сбежал к другой, потом к третьей — детей по всему городу набросал. Максим сам справляется, не вешает на меня своих детей! Да и я родителей не мучила, хотя они рядом жили!
Алина уже открывает рот для новой порции упрёков, но тут звонит таксист. «Вали к твоим мужикам, если внуков не любишь!» — бросает она на прощание и хлопает дверью.
Возвращаюсь к зеркалу. Пора смывать крем и краситься — скоро свидание в кафе. Я знаю, что делаю. Двадцать лет в салоне красоты, тяжёлая жизнь. Максим родился в лихие 90-е, Алина — чуть позже. Когда дочке не было и года, муж признался, что ждёт ребёнка от другой. Даже не спорил — просто ушёл. А потом ещё к кому-то. На алименты надежды не было. Родители хотели помочь, но я упрямилась — сама справлюсь.
Сначала подруга выручала — подкидывала косметику, я с Алиной на руках бегала по клиенткам. Потом устроилась уборщицей в салон, потом выучилась на мастера. Максим вырос, женился, живёт в ипотеке, но детей мне не подбрасывает. А когда родители умерли, их дом оставили Алине — Максим сказал: «Пусть сестра живёт, только на мужа не переписывай».
В 57 лет случился микроинсульт. Очнулась и решила — хватит! Ушла с работы, беру клиентов на дому, если хочу. А теперь мне 61, и я встречаюсь с Николаем — взрослым, спокойным мужчиной. У него свои дети, своя квартира. Мы не спешим жить вместе, но между нами есть искра. И я счастлива.
А Алина! Вышла замуж в 19, нарожала детей — её же идея! А теперь ноет: «Мам, я устала, ты обязана мне помогать!» Дмитрий пашет на двух работах, а ей не нравится, что не может спать до обеда. Эгоистка!
Вечером в кафе звонок от Алины.
— Мам, как ты можешь быть такой бесчувственной? Твоя личная жизнь важнее внуков?! — кричит она.
— Ужин мужу приготовила? — спокойно спрашиваю. — Опять пельмени разморозила?
— Какая разница?! — взвивается она.
— Разница в том, что он на тебя с детьми работает, а ты даже еду нормальную ленишься готовить! — отвечаю.
— Тебе жалко зятя больше, чем меня?! — язвит она.
— Да! И детей! — отрезаю. — Это моя вина, что вырастила эгоистку. Теперь хоть попробую исправить. И больше не звони с такими глупостями!
Кладу трубку. Николай смущённо спрашивает:
— Может, всё-таки ей помочь?
— Николай, — вздыхаю, — откуда этот миф, что бабушка должна забыть о себе? Нет, не должна. Если я плохо воспитала дочь, теперь хоть границы покажу. И нет, мне её не жалко.