Он просил тест, а обрёл пустоту
Анфиса с трепетом ждала мужа с работы. На ужин она нажарила его любимые драники. Когда дверь открылась, она встретила его с теплой улыбкой:
— Ну как, Геннадий, ужинать будешь?
Муж молча опустился на стул, даже не взглянув на еду. Анфиса почувствовала тревогу:
— Что-то случилось? Словно не ты вовсе…
Тишина повисла тяжёлым грузом. И вдруг он бросил:
— Тест нужен.
— Какой тест, Гена? О чём ты?
Ответ прозвучал как удар грома — тест на отцовство. Анфиса остолбенела. Этот человек, с которым она прожила столько лет, деливший и радости, и горести, теперь сомневался в ней? Требовал доказательств её чести?
— Ты в своём уме?
— А что такого? Если скрывать нечего — чего переживаешь?
Слова впились, как лезвие. В памяти всплыли их первые дни. Они встретились подростками, влюбились без памяти. Через год сыграли свадьбу. Её воспитывали строго — ни намёка на близость до брака. Геннадию это льстило, ведь в его семье царил хаос. Мать и старший брат, измученные собственными драмами, пророчили фиаско. Но он не слушал. Он любил.
Когда Анфиса забеременела, Геннадий светился от счастья. Но беременность давалась тяжело, врачи запретили даже поднимать сумки. Она почти не выходила из дома. Дочку назвали Светланой. Родилась крепкой, с ясными глазками. Геннадий не отходил от кроватки:
— Носик твой. А губки… мои, точно!
На выписку приехала свекровь. Осмотрела ребёнка и бросила ледяное:
— Не наш крови. — И ушла, даже не прикоснувшись к внучке.
Анфиса не придала значения. Но теперь поняла — именно тогда в сердце мужа упало зерно сомнения. Вскоре всё покатилось под откос. Геннадий приходил мрачнее тучи, отказывался сидеть с дочкой, твердил о работе.
Когда Анфиса не выдержала и спросила в лоб, он пробурчал что-то невнятное. Но через две недели высказал прямо:
— Взгляни на Свету. Ни в тебя, ни в меня. Ты уверена, что это моя кровь?
Слова сразили наповал. Анфиса зарыдала:
— Я никогда не изменяла тебе!
— Докажи. Сделай тест. Откажешься — значит, правда есть.
Слово за слово — вспыхнула буря. Геннадий в бешенстве хлопнул дверью. Анфиса дрожащими пальцами набрала мать:
— Мам, забери нас… я больше не могу…
Через час родители были на пороге. Молча собрали вещи. Дома, когда Света уснула, отец прошептал:
— Я с первого дня не верил в этот род. И не ошибся.
Мать кивнула:
— Муж, требующий доказательств отцовства, — не муж, а враг. Мы с тобой, дочка. Светку поднимем.
Анфиса приняла решение. Если Геннадию вера не нужна — ему не место рядом. Позже он обвинил её в бегстве:
— Сбежала — значит, виновата. Боишься, что тест всё вскроет?
Но Анфиса переиграла его. По совету подруги подала встречный иск — оспорить его отцовство. Раз хотел тест — получит. И его унижения тоже пойдут в дело.
Свекровь ликовала: «Я же говорила!» Но триумф был недолгим. Тест подтвердил — Геннадий отец. Его мать кричала о подлоге, но суд уже всё решил.
А Анфиса добилась своего — его лишили родительских прав.
— Ты хотел этого? Теперь радуй мамашу. Нет у вас больше ни внучки, ни невестки. И чтоб я не слышала о вашем роде. Один ты не зря остался. Брат твой — выродок, оба в мать.
Геннадий сидел на скамье у суда, сжав голову руками. Только теперь он понял, что потерял. И как сам всё разрушил. Семью, любовь, дочь… Всё.
Но изменить уже ничего не мог. Слишком поздно.