**Дневник. 5 октября**
Моя душа обливается кровью, и нет сил молчать. Два сына — две судьбы, две невестки, и с каждой отношения сложились по-разному. Если со старшей, Ириной, у нас полное взаимопонимание, то с младшей, Алиной, будто между нами возвели каменную стену. Она убеждена, что я мечтаю разрушить её брак с моим Серёжей. Но, глядя на её поведение, всё чаще ловлю себя на мысли: это она сама ведёт их семью к пропасти, а я лишь пытаюсь удержать сына от роковой ошибки.
Старший, Максим, после свадьбы жил с женой Ириной в нашем доме в Екатеринбурге. Копили на ипотеку, но после смерти бабушки переехали в её квартиру в центре. За год под одной крышей мы ни разу не поссорились. Теперь, когда они живут отдельно, стали ещё ближе — скорее подругами, чем свекровью и невесткой.
А с Серёжей… Всё пошло наперекосяк. Женился год назад, и его Алина поначалу казалась доброй и искренней. Но вскоре маска упала, открыв характер, пропитанный обидой и вечным недовольством. Она видит себя жертвой, которой всё мало: внимания, заботы, даже воздуха! А главное — свято верит, будто я сплю и вижу, как развести её с мужем. Честно? Устала. Мне всё равно, сколько их брак протянет, но с таким подходом — недолго.
После свадьбы предложила пожить у меня, чтобы накопить на квартиру. Максим даже обещал помочь деньгами — его жильё уже решено. Все поддержали, но Алина восприняла это как западню. Переехала, но с первого дня вела себя так, словно я её прислуга.
Я возвращаюсь с работы, бросаюсь к плите, чтобы накормить семью. А Алина? Горы грязной посуды, вещи разбросаны, а об уборке и речи нет. Однажды мягко сказала, что горничной быть не намерена. Что в ответ? Истерика, захлопнутая дверь, рыдания до прихода Серёжи: «Ты слышишь?! Она меня ненавидит! Ты же знаешь, она против нас была!» Я стояла, будто громом поражённая. Может, беременна? Иначе как объяснить такую бурю из-за пары слов?
Как-то зашли Максим с Ириной, она принесла пирог. Я, конечно, похвалила — без задней мысли. Но Алина снова обиделась, убежала, оставив всех в тягостном молчании. Терпение таяло, как снег в марте.
Но последней каплей стали её выходки с внуками. Дети Максима и Ирины живут далеко, приезжают редко. Спокойные, воспитанные, но Алина каждый визит превращает в кошмар — «голова болит», «шумят», хотя те тише мыши. Всё, хватит.
Объявила: через месяц съезжайте. Алина тут же завопила, что я «выгоняю, чтобы развести». Слова жгли, как кипяток, но я сдержалась.
Позже позвонила Серёже — приезжай один, обсудим жильё. Знала, что с ней разговор превратится в спектакль. Но он, конечно, рассказал ей. Через час телефон разрывался:
«Выгоняете, а теперь хотите поссорить нас?! Тайком зовёте, чтобы нашептать ему гадости!»
Дышать стало трудно от злости, но договорились встретиться. Серёжа признался: за год у меня не отложил ни рубля. Мы с Максимом покрывали всё — от еды до ЖКХ, а они даже хлеб не покупали! Мои сбережения и помощь Максима хватили бы на первый взнос, но как платить дальше? Вопрос повис, как грозовая туча.
Через пару дней Алина снова набросилась: «Толкаете нас в ипотеку, чтобы заставить меня работать! Серёжа против!» Терпение лопнуло. Бросила трубку, заблокировала номер. Хватит. Устала от истерик, чувства вины, её яда. Больше не общаюсь — и точка.
Максим отговорил Серёжу от ипотеки — видит, брак трещит. Мои деньги лежат в банке. Что будет дальше — одному Богу известно. Устала быть мишенью для её фантазий. Хотела помочь сыну, а получила лишь боль…