Домик у моря — её мечта, их размолвка и чужая тяга командовать
Ольга возвращалась с работы вымотанная в ноль. Надеялась наконец выспаться — ведь обещали выходной. Но прямо перед закрытием цеха начальница Галина Петровна, важная и самовлюблённая, сухо бросила:
— Семёнова опять не выйдет. У дитяти сопли. Завтра ты на смене.
Ольга молча кивнула, хотя внутри всё клокотало. Уже второй месяц без выходных. А у любимицы начальницы вечно «уважительные причины». Попробуй возрази — тут же намекнут, что «место не резиновое». Кто-нибудь спросил, каково это — тянуть смены, а по ночам печь торты, чтобы копить на мечту?
На пороге квартиры Ольга сразу поняла: отдыха не будет. За кухонным столом сидела свекровь — Валентина Ивановна. Женщина боевая: строгая, уверенная в своей правоте, вечно всем недовольная. И вот опять явилась без предупреждения.
Ольга тихо разделась и подошла к кухне. Голоса звучали приглушённо, но были до боли знакомы. Свекровь опять читала нотации сыну. И, как обычно, речь шла о ней.
— Пусть твоя размазня отдаст мне ключи от той дачки, — раздался властный голос Валентины Ивановны. — Я там зиму проведу. Морской воздух — для здоровья.
Ольга остолбенела. Это та самая женщина, которая год назад кричала, что только дура могла купить развалюху у моря? Которая плевалась, когда Ольга взяла кредит на недостающие сто тысяч? А теперь требует ключи?
Домик у моря не свалился с неба. Он достался потом и кровью. Ольга вкалывала не один год, бралась за любую подработку, даже торты на заказ пекла — без сахара, без глютена, на особых смесях. В их городке таких, как она, — раз-два и обчёлся. Денег хватало на всё, кроме одного — мечты.
Когда наконец нашёлся тот самый домик — скромный, но с видом на воду, без показухи — чуть-чуть не хватило. Попросила мужа занять у матери. Ответ был унизительным: «Твоя дура, ещё и мои деньги тратить собралась». Пришлось брать кредит. Но она справилась. За сезон — закрыла его.
А теперь, когда дача начала приносить хоть скромный, но доход, Валентина Ивановна решила, что ей… полагается.
— Мам, мы там ремонт планируем, — осторожно возразил Дмитрий.
— Весной сделаете! — отрезала свекровь. — А я уже с подругами договорилась. Поедем, будем лечиться.
Ольга всё слышала. Она стояла за дверью и молчала, пока не донеслось:
— Ты из-за неё совсем другим стал, Дима. Всё её планы, её мечты. А мать теперь — никто? Ты хоть понимаешь, как выглядишь?
В этот момент Ольга вошла.
— Валентина Ивановна, прежде чем звать гостей в мой дом, можно было бы хотя бы меня спросить, — тихо, но твёрдо сказала она.
Свекровь сверкнула глазами:
— С чего ты взяла, что это только твой дом? Он и моего сына тоже! Или мать теперь должна отчитываться?
Ольга устала. Она не стала оправдываться. Впервые за всё время не стерпела.
— Ремонт нужен не для красоты. Дом старый, окна дырявые, отопление не тянет. Вы там просто замёрзнете. Если здоровье так важно — купите путёвку в санаторий. Деньги у вас есть.
Свекровь побелела. В глазах бушевала злость.
— Больше ноги моей здесь не будет! А ты, Димка, потом пожалеешь! Как только ремонт закончите — она от тебя сбежит. Свой угол у моря уже приготовила!
С этими словами она хлопнула дверью.
Дмитрий подошёл к Ольге, обнял:
— Прости. Ты столько вложила… А она, как всегда…
— Всё нормально, — прошептала Ольга. — Я привыкла. Но больше не позволю переступать через меня.
Через два дня они поехали на дачу. Дмитрий уговорил её взять отпуск за свой счёт. Галина Петровна, как всегда, отказала, но вмешался бывший директор — Николай Васильевич, и даже обрадовал: он возвращается, а её «молодую заместительницу» отправляют в долгий отпуск. Это была победа.
В домике у моря было тихо. Они провели неделю в спокойных хлопотах — искали рабочих, замеряли стены, считали расходы. По вечерам сидели на веранде, пили чай и молча смотрели на закат. Возможно, это были лучшие дни за последние годы.
А потом вернулись домой. И кого встретили? Свекровь. Словно и не было громких слов. Словно она ничего не говорила. Ольга лишь вздохнула. Теперь она знала: это не конец. Но и она уже была другой.
Ремонт начался. А вместе с ним — решение.
— Любимая, — как-то сказал Дмитрий, — давай мама будет жить там с осени до весны. Ей полезно, а нам… спокойно.
Так и сделали. Каждый год с октября по март Валентина Ивановна жила в домике у моря. Возвращалась посвежевшая, почти добрая. И Ольгу больше не выводила из себя. Они виделись на праздники, общались редко, но без ссор.
На работе тоже наступило затишье. Ольге разрешили брать выходные. Торты она пекла теперь не из-за нужды, а для души. Даже Дмитрий помогал — мыл посуду, носил коробки, пробовал начинку.
Когда однажды Валентина Ивановна снова пришла без предупреждения, Ольга лишь улыбнулась. Её больше не задевали её слова. Она знала: домик у моря — её победа. Победа, которую у неё уже не отнять.