Моя самая горькая исповедь: мне 33, двое детей, а я живу с мужчиной, для которого я — просто воздух.
Однажды ночью, когда луна висела над Вологдой, как разбитое зеркало, я вдруг осознала свою жизнь. Всплыли воспоминания, жгучие, как крапива в июле. Меня зовут Татьяна Морозова, и живу я в тихом городке Бежецк, где улицы петляют меж вековых лип. Мне 33, у меня двое детей, и каждое утро я открываю глаза рядом с человеком, для которого я — лишь тень на обоях.
Я росла одной-единственной дочкой. Родители не душили меня в объятиях, но и не держали в чёрном теле. Была тихой, будто мышка за печкой — и в детстве, и в школе. Скандалов не заводила, жила в своём уголке, где мама с папой казались мне богами. Любила их так, что даже в институт пошла здесь же, поближе к дому. Казалось, уехать — всё равно что отрезать часть души.
На первом курсе я встретила Игоря. Наши чувства пробивались медленно, как росток сквозь весенний лёд. Но однажды я поняла — он стал моим солнцем. Игорь был не просто парнем — он вытянул меня из раковины, где я пряталась годами. С ним я научилась смеяться до слёз, мечтать о невозможном, пить жизнь полными глотками. Даже родители заметили, как я изменилась, и просили познакомить их с ним. Но я тянула, будто чувствовала — за этим порогом ждёт беда.
И вот он пришёл в наш дом. С первых минут — допрос, будто на допросе в НКВД: кто такие его родные, какой у него заработок, куда он поведёт их дочь. Я стояла, как побитая собака, щёки горели, а в горле ком. Если бы на его месте была я — давно бы сбежала. Но Игорь терпел, отвечал ровно, даже улыбался. Родители же были непреклонны. Как только дверь закрылась, налетели, как вороны на падаль.
«Да он тебе не пара! — кричали в унисон. — Из простой семьи, гроши за душой, с ним только нищету хлебать!» Рисовали страшные картины: любовь пройдёт, останутся слёзы да пустые кастрюли. Да ещё он с Урала — как они переживут, если единственная кровинушка уедет за тридевять земель? Я знала, что они не правы, но их слова давили, будто мельничный жёрнов. И я сломалась.
На следующий день я сказала Игорю, что всё кончено. Он посмотрел на меня, будто сквозь туман, развернулся и растворился в летнем мареве. Больше я его не видела. Говорят, уехал в Москву. Сердце рвалось на части, но я не умерла. Просто закопала чувства глубоко, как клад.
Перед дипломом родители нашли мне мужа — Сергея. Я вышла за него, как на казнь. Брак без любви — пустая бумага. Они ликовали на свадьбе, а я чувствовала себя манекеном. Теперь мне 33, двое детей бегают по дому, а я живу с Сергеем — человеком, для которого я не важнее, чем ковёр в прихожей. Дом — полная чаша, всё блестит, но это его крепость, не моя. Он любит повторять, что я должна благодарить его за каждую крошку с его стола.
Я знаю про его любовниц. Он даже не скрывает: дарит им подарки, приходит под утро, а весь город шепчет за моей спиной. Если бы я любила его, это убило бы меня. Но мне всё равно — я словно восковая фигура. Родители видят это, но делают вид, что не замечают. Как-то отец, глядя в окно, пробормотал: «Зря мы тебя с Игорем развели…» Зря. Но поздно. Я послушалась их и загубила свою судьбу.
Иногда я ловлю себя на мысли: куда делась та девочка, что верила в сказку? Её нет. Осталась только оболочка — мать, жена, призрак. Игорь, наверное, давно забыл меня, а мне до сих пор снится его голос в метель. Но назад дороги нет, и эта боль — мой вечный спутник, моя ноша, которую не с кем разделить.