**Дневниковая запись**
Сегодня снова почувствовала, как трещит что-то внутри. Виктор доедал ужин, аккуратно счищая остатки гречки с тарелки, а я, Ольга, напевала песенку, доделывая посуду в нашей московской однушке. Настроение у меня было лёгкое, но взгляд мужа выдавал напряжение.
— Доел? — повернулась я, протягивая руку за тарелкой. — Давай сюда!
Он молча протянул посуду, потом тяжело вздохнул.
— Оль… — начал он тихо. — Может, всё-таки не поедем завтра?
— Что? — переспросила я, не расслышав из-за шума воды. Подождала, пока выключу кран. — Говори.
Он повторил, и голос его дрожал:
— Говорю, может, отменим поездку? Тебе нечего делать у моей мамы.
Я уставилась на него, даже брови подняла от удивления.
— Витя, — вздохнула я, стараясь не сорваться. — Во-первых, мы уже договорились. Во-вторых, твоя мама сама звонила, умоляла приехать — у неё же юбилей, не просто день рождения! И в-третьих… — я сжала полотенце в руках. — Я уже полгода никуда не выбиралась дальше песочницы и магазина. Мне тоже нужен глоток воздуха!
— А чего ты ждала? — Виктор резко повысил голос. — Ребёнок — не игрушка, а ответственность! Или нормальные матери от детей устают? Не понимаю твоих капризов!
— Капризов нет, — ответила я ровно. — Я просто хочу на праздник. Не в клуб же иду, а с мужем, в семью!
— Тебе никуда не надо! Ты — мать! — отрезал он.
— А ты — отец, — парировала я с усмешкой. — Отлично, тогда поздравим твою маму по телефону, а подарок ты отвезёшь сам.
— Чего?! — он опешил.
— Раз ребёнок требует внимания, значит, завтра оба сидим дома с Сашенькой. Ты ведь тоже родитель. Но когда у тебя дни рождения друзей или рыбалка — почему-то забываешь об этом.
— Мне нужен был отдых! — зашипел он.
— А мне — нет? — я прищурилась. — Я с ребёнком сутками, в отличие от тебя.
— Ты — мать! — будто заклинание повторил он.
— А ты — отец! — твёрдо бросила я.
Виктор понял: переспорить не выйдет. Либо едем вместе, либо никак. «Упертая», — наверное, подумал он и сменил тактику.
— Ладно, — сдался он. — А с кем Сашка останется? Ему же полгода, в ресторан тащить?
— С моей мамой, — ответила я. — Она сама предложила.
— И тебе не стыдно её нагружать? — он снова вспыхнул. — Ребёнка должны воспитывать родители!
— Значит, завтра сидим дома вдвоём? — уточнила я.
— Чёрт с тобой, едем, — буркнул он. — Но что ты нацепишь? Денег на платье нет, времени на шопинг — тоже.
Я рассмеялась:
— Ты не заметил, что я похудела? Мои старые платья, почти новые, теперь как раз.
На следующий день Виктор ходил мрачнее ноябрьского неба. Он явно рассчитывал на вечер без обязательств: выпить, потанцевать, вернуться под утро. Но я всё испортила.
А я сияла. Сашка вёл себя идеально — играл, не капризничал, давая мне собраться. Мама пришла раньше, так что я даже не спешила. На такси тратиться не стала — ресторан был недалеко от метро. Виктор должен был подъехать с работы.
— Не передумала? — проворчал он в трубку.
Я лишь улыбнулась в ответ.
В ресторане мы поздравили свекровь, вручили подарки и сели за стол.
— Оленька, возьми салатик! — радушно предложила свекровь.
— Ей нельзя! — рявкнул Виктор. — Она кормит!
— Да я же не водку предлагаю, — удивилась та.
— Спасибо, я сама знаю, что мне можно, — мягко ответила я.
Через пять минут, когда свёкор протянул мне рыбу, Виктор снова встрял:
— Рыбу ей тоже нельзя! Ты о ребёнке подумала?
— Витя, всё под контролем, — сквозь зубы сказала я.
Он хмурился всё сильнее, видя, как я смеюсь, общаюсь.
— Тебе не стыдно? — шипел он. — Ребёнок у бабушки, а ты тут веселишься! Может, он там орет без тебя!
— Не орёт, — ответила я. — Звонила, он спит.
Он злобно набросился на салат, мысленно ругая меня: «Упёртая!»
— Витя, потанцуем? — предложила я. — Когда мы последний раз танцевали?
— Иди сама, — огрызнулся он. — Мне не до танцев.
Тут подошёл мужчина с соседнего стола:
— Разрешите пригласить вашу супругу?
Виктор кивнул со скрипом. Когда я вернулась, он взорвался:
— Совесть есть? Мне плохо, а ты пошла с чужим! Замужняя женщина, мать! Ребёнок один, а ты тут развлекаешься!
Его крик услышала даже свекровь. Она подозвала сына и отчитала шёпотом:
— Ты что творишь? Она как в тюрьме сидит, я специально её пригласила! Тебе её не жалко?
— Жалко?! — взвился он. — Она мать, её дело — ребёнок, а не танцы!
— Ведёшь себя как эгоист, — отрезала мать. — Не порть праздник!
Но это только разозлило его.
— Едем! — бросил он мне. — Я вызвал такси.
— Мы же только приехали… — попыталась я.
— Я уезжаю! — крикнул он. — Можешь остаться с кем угодно!
Я, сдерживая слёзы, побежала за ним. В машине он продолжил:
— Довольна? Испортила всё! Бабушка пашет, а ты веселилась! Пусть тебе будет урок!
Я молчала, глядя в окно, по щекам текли слёзы.
Через месяц я собрала вещи и уехала к маме. Терпеть его упрёки больше не могла. Где-то внутри теплилась надежда — может, одумается. Но я знала: люди в сорок лет редко меняются.