Он ведёт себя ужасно, выносит свои провинциальные заморочки, но я не могу от него уйти!
Когда мой брак развалился, мне казалось, что мир рухнул. Развод стал для меня настоящим адом — я думала, никогда уже не выкарабкаюсь из этой тьмы.
Единственное, что меня тогда спасло, — работа. Я вцепилась в неё, как утопающий в соломинку. Родные, друзья, коллеги — все пытались поддержать, хотя родители, кажется, переживали ещё сильнее меня, глядя на мои страдания. Год за годом я потихоньку возвращалась к жизни, снова становясь той самой Надеждой, какой была до всего этого кошмара.
А потом в мою судьбу ворвался Игорь. Из-за него я потеряла всех близких и теперь стою на краю, не зная, как выбраться. Не скажу, что безумно его любила — нет, чувства были другие. Но он мне нравился: мы гуляли по парку в нашем тихом городе под Казанью, он казался таким простым, душевным. Приятно было звать его в гости — он чинил сломанный утюг, ковырялся в моём стареньком «Жигуле», в котором я ни бум-бум, а я варила борщ, и мы болтали до ночи.
Может, это просто слабость, но постепенно я пустила Игоря в свою жизнь. Он переехал в мою московскую квартиру, и всё покатилось под откос. Меня бесило, что он вечно без дела — то уволили, то сам ушёл, жалуясь на начальников. Его приятели, опустившиеся и наглые, таскали его по пивнушкам, а он спускал последние рубли на их выпивку, хотя сам еле сводил концы.
Жить с ним стало невыносимо.
Игорь таскал домой странных типов — без спроса, не интересуясь, хочу ли я их видеть. Ему было плевать, пришла ли я с работы уставшей, есть ли силы готовить на толпу или хотя бы чай разлить. Его «друзья» отпугнули моих настоящих — тех, кто был рядом в самые тяжёлые дни. А если кто и заходил, Игорь вёл себя как последний скот: грубил, язвил, вываливал на меня свои обиды.
Он вечно ныл, что жизнь его не удалась: родился в глухой деревне под Тверью, бросил ПТУ, так и не доучился. И всё это вымещал на мне — смотрел, будто я ему что-то должна, клянчил деньги на сигареты, хотя сам не зарабатывал ни гроша. Близкие твердили: «Надь, он тебя использует, выкинь его!» А я упрямо отнекивалась. Хотя внутри понимала — они правы. Но признаться в этом было слишком горько.
И вот парадокс: иногда мне кажется, что это я его использую. Да, он невыносим, но без него страшно остаться одной. В 45 лет выбор небогат — кому я нужна, разведённая, с израненным сердцем? Не хочу доживать в пустой квартире, слушая тиканье часов. Вот и терплю. Терплю его выходки, вечное нытьё, перегар. Хорошо хоть, когда напьётся — не дерётся, а заваливается спать, и я могу хотя бы час побыть без него.
Почему я не ухожу?
Каждый день я спрашиваю себя: что меня держит? Любовь? Нет, её давно нет. Страх? Да, наверное. Страх одиночества, страх, что больше никто не постучится в мою дверь. Игорь — как камень на шее, но почему-то кажется, что без него я утону. Он орёт, что все вокруг высокомерные сволочи, бурчит, что я слишком столичная для него. А я молчу. Молчу и ставлю перед ним тарелку, хотя внутри всё сжимается от злости.
Родители уже не звонят — устали повторять одно и то же. Друзья исчезли, будто их и не было. Осталась только я. И он. Иногда смотрю на него, спящего, и думаю: «Надя, неужели это всё, чего ты стоишь?» Но тут же гоню эти мысли. В конце концов, он не бьёт, не орет — могло быть хуже, да?
Скажите, а вы бы на моём месте остались одни? Смогли бы начать всё с нуля в мои годы? Я не знаю. Пока просто живу, как могу — с ним, с его злобой и моей тихой покорностью. Может, однажды найду силы уйти. А может, так и сгнию — в плену своих страхов и его мерзкого нрава. Время рассудит.