— Дочка, мы с отцом совсем забыли про твой день рождения! — звонко сообщила по телефону Валентина Ивановна. — Сейчас кину тебе список гостей, проверь, может, кого упустили…
— Мам, я не смогу, — спокойно ответила Света. — В деревню не приеду.
— Как это не приедешь? — голос матери сразу стал напряжённым.
— Работаю, мам, — объяснила девушка.
— Никаких отговорок! — внезапно рявкнул Владимир Петрович. — Если не явишься — можешь больше не звонить!
Света оцепенела, сжимая телефон. Как так? Она и не подозревала, что родители уже всё устроили: стол накрыли, гостей позвали… А потом осознали — худшее свершилось.
Владимир Петрович и Валентина Ивановна боготворили свою единственную дочь. Родилась она у них поздно — обоим было далеко за сорок. Поэтому и растили её в любви, заботе и почти без ограничений.
Но Света выросла не избалованной, а умной, доброй и самостоятельной. Окончила школу с золотой медалью, затем университет с красным дипломом и сразу нашла работу. Именно тогда она впервые сказала родителям:
— Больше не присылайте деньги. Сама справлюсь.
— Ты уверена? — недоверчиво переспросил отец.
— Абсолютно. Зарплата нормальная, хватит.
Родители переглянулись: вот она, взрослость, вот она, дистанция…
Тогда они хотели обсудить день рождения, как всегда. Все 23 года Света отмечала его дома — с роднёй, тортом и тостами от дяди Коли. Но новость о её «независимости» сбила их с толку, и разговор не состоялся.
Вспомнили только через пару дней, когда Света уже уехала в город.
— Дочка, мы про твой праздник забыли, — сказала Валентина Ивановна. — Сейчас список гостей сброшу…
— Мам, я не приеду. Рабочий день.
— Что?! — прошептала мать. — Ты шутишь?
— Нет, мам, серьёзно. Начальству всё равно, что у меня день рождения.
— Возьми отгул! — влез Владимир Петрович. — Или перенесём на субботу, дело-то житейское!
— В субботу тоже не выйдет. С друзьями в кафе идём. У одной девчонки тоже день рождения, вместе отметим…
— Ты СВОЙ праздник с чужими собираешься проводить?! — потрясённо спросила мать. — У нас же традиция! Как ты можешь? Ты обязана приехать!
— Простите… Но мне интереснее с друзьями. Через две недели приеду с тортом. Честно.
— Предательница, — голос Валентины Ивановны дрогнул. — Не думала, что скажешь, будто мы тебе не нужны!
— Я так не говорила! Но я взрослая. Всё меняется…
В трубке повисло молчание. Света уже хотела проверить, не разорвалась ли связь, как вдруг заговорил отец:
— Только попробуй не приехать! Если так поступишь — можешь считать, что родителей у тебя нет!
— Пап, да ты что?! — ахнула Света.
— «Что»? То есть семья — уже ерунда? Ну конечно… Я ещё тогда всё понял, когда ты отказалась от наших денег. Выходит, и мы тебе не нужны…
— Папа…
— Молчи! Не приедешь в субботу — можешь не звонить! — рявкнул Владимир Петрович и бросил трубку.
Неделя тянулась мучительно. Света металась между обидой и чувством вины. С одной стороны, понимала: если сейчас уступит, ничего не изменится. С другой — сердце ныло: родители решили, что она их бросила.
К пятнице она всё же твёрдо решила: пора ставить границы. Они должны принять, что она выросла.
Но она не знала, что Валентина Ивановна и Владимир ПетНо она не знала, что Валентина Ивановна и Владимир Петрович даже в самый трудный момент любили её больше всего на свете, и рано или поздно им всем предстояло научиться понимать друг друга.