Было время, когда боль обернулась счастьем.
Алина мечтала о ребёнке. Пять лет в браке, бесконечные больницы, сотни уколов, гормоны, слёзы в подушку. А толку — ноль. Она держалась из последних сил. Муж всё чаще злился, а свекровь… свекровь только и твердила, кто во всём виноват.
— Это по твоей вине у меня нет внуков! — кричала Вера Степановна. — В юности ветреная была, теперь расплачиваешься!
— Но я лечусь… всех врачей обошла, — тихо отвечала Алина. — А Артём даже анализы сдавать отказывается…
— Потому что он здоров! — фыркала свекровь. — Это ты семью построить не можешь! Не смей на моего сына грязь лить!
Алина не сдавалась. Диеты, процедуры, календарь овуляции. Но Артём становился холоднее. Оскорблял, хлопал дверьми, кричал. От прежней семьи не осталось и следа.
— Мне надоело, — бросил он однажды. — На работе аврал, а ты со своими проблемами…
— Но мы же семья… Вместе должны держаться… — пыталась достучаться Алина.
— Какая семья? Нас только ипотека связывает! — отрезал он.
Осталась одна — с грязной посудой, борщом на плите, пирогами в духовке. Готовила, как всегда, с душой. Ждала, что он войдёт, улыбнётся, скажет ласковое слово. Но едва переступив порог, он взглянул на раковину:
— Опять грязь по всей кухне? — буркнул без приветствия.
— Я ужин приготовила…
— Неважно. Садись. Пора поговорить.
Сердце Алины заколотилось.
— Мы не пара. Мама права — не стоит мучиться.
— Я не понимаю… — прошептала она.
— Всё просто. У меня есть другая. Люблю её. Подаю на развод.
— А наши мечты? Дети? Дом? Мы же столько лет старались…
— Ребёнка я хочу. Но не с тобой.
И ушёл.
Развод был тяжёлым. Квартиру поделили пополам, хотя Вера Степановна кричала, что Алина не заслужила ни копейки. Та требовала всё отдать «безупречному» сыну. Никто не спрашивал, как Алина. А она просто таяла.
Мать, Людмила, не дала ей сломаться.
— Тебе всего тридцать! Впереди целая жизнь!
— Я больше не хочу… — рыдала Алина. — Он ушёл, потому что я бесплодна. Я никому не нужна.
— Хватит! Буду за руку водить по врачам, но не дам тебе себя закопать!
Так и водила. По клиникам, по анализам. Алина соглашалась. Ради матери. Хотя сама уже не верила.
Шли годы. Работа, редкие встречи с подругами, бесконечные очереди в больницах. Алина привыкла к одиночеству. Решила — больше никаких отношений. Кому она нужна?
Пока не встретила Семёна.
Он был простым. Не обещал золотых гор. Не лез с расспросами. Просто пришёл и остался.
— Мне не важно твоё прошлое. Я люблю тебя. Если детей не будет — заведём кота. Или никого. Главное — ты.
Через полгода они расписались. Купили квартиру. Подобрали уличного кота. Алина впервые за долгие годы дышала свободно.
Прошло пять лет. Теперь у них двое — Лизанька и Тёма. Шумные, весёлые, любимые. Да, природа сжалилась. Да, получилось. Не сразу — но вовремя.
И вот однажды на рынке она столкнулась с Верой Степановной.
— О, как ты похорошела. Богатого нашла, да? — язвительно спросила свекровь.
— Вы тоже неплохо выглядите, — спокойно ответила Алина.
— Сыном теперь голову мучу, — вдруг призналась та.
— Да что вы? — вежливо удивилась Алина. — Невестка не устраивает?
— Третья по счёту, и, видать, не последняя… Ты, кстати, лучшей была. Жаль, не сложилось.
— Бывает… — кивнула Алина, собираясь уходить.
— Только не говори, что детей у тебя куча да ещё и зверьё дома…
— Нет, зверья нет. Кот только.
— А дети-то есть? — не удержалась Вера Степановна.
Алина остановилась.
— Мы с вами не настолько близки, чтобы обсуждать мою жизнь. До свидания.
— Просто… у Артёма так ничего и не вышло. Может, вы снова попробуете? — крикнула ей вдогонку свекровь.
Алина не обернулась.
— Спасибо, нет. У меня всё хорошо.
Так оно и было.
Она не рассказала бывшей свекрови, что у неё теперь настоящая семья. Муж, который не упрекнёт. Дети, о которых она боялась мечтать. Две бабушки, нянчащие внуков. Жизнь, где больше нет боли.
Алина не стала мстить, не стала хвастаться. Просто пошла по делам — в сад записывать Лизу, пока бабушка сидела с Тёмой.
И подумала: «Спасибо, Вера Степановна. Если бы вы тогда не выгнали меня, я бы не узнала, что значит быть любимой».