Он сам вычеркнул себя из нашей жизни — и назад дороги нет
С самого утра Валя суетилась на кухне, жарила любимые Денисовы оладьи, надеясь порадовать мужа после тяжёлого дня. Дверь захлопнулась — и вот он уже стоит на пороге.
— Ужинать будешь? — спросила она, пытаясь поймать его взгляд.
Денис молча опустился на стул. Валя сразу поняла: что-то не так. Взгляд потухший, будто из другого мира. Повторила вопрос — и в ответ услышала:
— Тест. На отцовство.
Сначала показалось, будто ослышалась. Потом — как ножом по сердцу. Как он мог? После всех этих лет? Ведь это же её Денис, её каменная стена… А теперь — такое.
— Ты вообще понимаешь, что говоришь? — голос задрожал.
— А что? Боишься? Значит, есть что скрывать? Если чиста — чего переживать?
Валины щёки вспыхнули:
— Сделаешь этот тест — потом сам ногти грызть будешь!
— Ага, всё ясно! Я так и знал!
…Они были вместе с шестнадцати. Через два года расписались. Родители Вали воспитали её в строгости: до свадьбы — ни-ни. Денис даже гордился этим. Вот только его семья была другой породы.
Брат его, Артём, трижды от алиментов уворачивался. А мать Дениса, сменившая четырёх мужей, с порога невестку невзлюбила. После свадьбы и вовсе откровенно плевала в её сторону.
Когда родилась Лиза, Денис сиял. А свекровь, заглянув в роддом, скривила губы:
— Не наша. — И развернулась к выходу.
Даже не прикоснулась к внучке. Валя тогда не придала значения. Зря.
Денис стал отдаляться. Всё чаще хмурый, будто тень. С ребёнком сидеть отказывался — то устал, то дела. Дом превратился в склеище молчания.
Когда Валя не выдержала и спросила в лоб, услышала снова:
— Тест нужен. Ни в тебя, ни в меня. Кто её отец?
Это уже не подозрение. Это приговор.
— Я ни в чём перед тобой не виновата, — прошептала Валя. — И на тест не соглашусь.
— Значит, гуляла! Мама была права!
Он орал, швырял стулья, требовал признания. Валя тряслась от ярости и ужаса. Всё, во что верила, рассыпалось в прах.
Набрала мать:
— Заберите нас. Больше не могу.
Через час родители стояли на пороге. Молча собрали вещи, увезли дочь с внучкой. Дома отец хлопнул кулаком по столу:
— С первого дня знал — родня та ещё. Без причины оскорбить — это подло. Никаких оправданий.
Мать кивнула:
— Если муж требует доказательств верности — это не муж. Это Judas. Мы с тобой, доча. Ты не одна.
Валя уже всё решила. Свекровь отравила его разум, но выбор он сделал сам. Поверил чужим, а не той, что спала с ним под одним одеялом.
А потом Денис очнулся. Стал умолять вернуться. Утверждал, что её побег лишь подтверждает его правоту.
— Стыдно? Значит, есть причина!
Друзья пытались втолковать. Бесполезно. По его логике, тест — дело обычное. Вот только жена должна была сразу согласиться. Раз отказалась — «значит, виновата».
Сначала Валя хотела просто исчезнуть. Пусть лишает себя прав. Им с Лизой будет легче без этого цирка.
Но передумала. Подруги настояли: защитись. ПодОна подала заявление в суд — и теперь он сидел на холодной скамейке перед зданием, глядя в пустоту, понимая, что сам разрушил всё, что когда-то любил.