«Она не любит мою дочь»: как одна записка перевернула жизнь
Светлана вернулась домой уже затемно.
— Дорогой, я пришла! — крикнула она, снимая шубу в прихожей. Но в квартире было тихо. Ни на кухне, ни в кабинете мужа никого. Странно — обычно Дмитрий к этому времени уже возвращался. Женщина достала телефон, набрала его — гудки, но ответа так и не дождалась.
— Может, что-то не так? — ёкнуло внутри. Зайдя на кухню за водой, Светлана вдруг заметила на столе сложенный листок. Сердце сжалось. Она развернула записку и, пробежав глазами, побледнела.
«Подал на развод. Не могу быть с человеком, который не любит мою дочь».
Перед глазами сразу встала та ссора.
— Значит, по-твоему, Настя мне чужая?! — кричал Дмитрий, сжимая кулаки.
— Что за чепуха? Я же люблю Настю! Ты сам это знаешь! — Светлана пыталась говорить ровно.
— Тогда почему в завещании ни слова о ней?! Только твои племянники?!
Она отвела взгляд. Объяснять было трудно — мысли путались, слова казались ненужными.
С Димой они прожили десять лет. Познакомились, когда ей было тридцать восемь, а ему — сорок. У него была дочь Настя, которой тогда стукнуло десять. Сама Света замужем не была. В молодости попала в аварию — врачи сказали: детей не будет.
Сначала было невыносимо, потом — пусто. Но она научилась жить. Племянники-близнецы сестры стали её всем. Возила их по музеям, паркам, на море, сидела с уроками, растила как родных.
Работа, карьера, племянники — этим жила. Купила дом в Подмосковье, выстроила свой мир, где царили уют и порядок. И однажды в этот мир вошёл Дима — вдовец с усталыми глазами и девочкой-сорванцом.
Настя быстро стала своей. Света заботилась о ней как умела: уроки, борщи по выходным, разговоры перед сном, совместные праздники. Даже с бывшей женой Димы, Ольгой, отношения были нейтральные — дни рождения Насти отмечали втроём.
Но годы шли. Настя выросла, влюбилась, собралась съезжаться с парнем. Дмитрий, как отец, хотел помочь.
— Можно, если Настя с парнем переедет в мою однушку? — спросил он как-то.
— Конечно, это же твоя квартира, — удивилась Света.
— Но мы семья, я не хочу решать такое без тебя…
Тогда она лишь улыбнулась, не придав значения. Но через пару месяцев врачи предложили серьёзную операцию. Страх не отпускал. Несмотря на прогнозы, она решила: на всякий случай оформить завещание.
И тут началось.
— Ты же её любила! — Дмитрий смотрел на неё как на предателя. — Почему она ничего не получит? Только племянники? Только они важны?!
Света молчала. Объяснять, что завещание — не про любовь, а про ответственность, было бесполезно.
Операция прошла хорошо. Дима приходил в больницу каждый день. Будто и не было ссоры. Будто всё забылось.
Но едва она переступила порог дома, как наткнулась на эти чужие слова:
«Ухожу. Ты никогда не считала Настю родной. Прости».
Светлана долго стояла с бумажкой в руках. Слёз не было — только пустота.
— Значит, вот как. Значит, такова моя доля, — прошептала.
Умолять не стала. В тот вечер она просто заварила чай с лимоном, укуталась в плед и вышла на балкон. Сидела в тишине, глядя на мерцающие фонари. Жизнь будто замерла, но внутри ещё тлело — не боль… Скорее, горечь.
Ей казалось, она отдала этой семье всё. Но оказалось, для кого-то этого мало.